Мой любимый фанфик, написала его за сутки. Для меня это рекорд - я в день пишу около 500 слов.
Идея опустить Манеро до простых смертных пришла абсолютно случайно, когда я была в гостях и смотрелась в зеркало. Что я там увидела, что меня переклинило, не знаю.
Изначально планировала принести этот текст на АУ+драма, настоящее название - "Вертикаль". "Бумеранг" принадлежит абсолютно другой задумке, от нее осталось только то, что Эсферо считает себя покореженной пластиной-бумерангом.
И еще! В этом фанфике Эсферо НЕ шлюха, даже близко не стоит.
Когда увидела такое мнение - ржала около часа - все-таки с ч.ю. у меня все ок. Но потом мне резко поплохело - как надо прочитать, чтобы так вывернуть?
Радует, что на этом квесте за нас активно голосовали
И Фацер, Фацер снова с нами!
Название: Бумеранг
Автор: Мерло*
Бета: amber_rose
Размер: миди, 4 469 слов
Пейринг/Персонажи: Эсферо/Мандерли, Эсферо/Карл Фацер
Категория: слэш
Жанр: драма + АУ
Рейтинг: R
Краткое содержание: на улицах большого города
Примечание/Предупреждения: смерть персонажа, мат, подробнее о Фацере можно узнать здесь
— Держите! Держите вора! — визжала бабка, смешно потрясая клюкой.
Мандерли, обернувшись, гоготнул и быстрее помчался к заветной лазейке между домами. Один поворот, второй, дырка в сетке, знакомый гараж — а там уже своя территория, можно не спешить.
Прижимая к себе отнятую клетчатую сумку, Мандерли почти пробежал половину пути, как впереди послышались голоса. Он тут же шмыгнул за первый попавшийся мусорный бачок и затаил дыхание. На всякий случай свернул свою добычу и сунул ее между кирпичной стенной кладкой и бачком.
— Круто мы вчера эту суку разложили, — со смаком произнес сиплый голос.
— Не говори, — радостно поддакнул прокуренный бас. — Мы ей сразу сказали, что с нами шутки плохи. Согласись, нехорошо зажимать бабло для честных людей, а она...
Мандерли поморщился: противные голоса резали слух.
— В следующий раз вздернем! — хрипло смеясь, продолжил бас.
— У меня есть идея получше, — мрачно предложил сиплый. Шаги остановились совсем рядом. Мандерли сжался в комок и прикусил нижнюю губу, боясь выдать свое укрытие. — Босс жаловался, что на проституток спрос упал. Хотя там такие ебальники, что хер не встанет.
— А ты на ебальник не смотри! — заржал бас.
Мандерли чуть не всхлипнул и, зажав нос и рот ладонью, уткнулся в колени. Местные вышибалы слыли мерзкими и беспощадными типами.
В воздухе послышался тонкий свист металла, словно игрались с раскладным ножом.
— А еще эта сука с шестого! — раздраженно прорычал сиплый. — Ненавижу!
— Ну-ну, потише! — попытался успокоить бас. — Ты же знаешь, что он чисто работает.
Мандерли прислушался: он, как и многие, тоже ненавидел того, о ком говорили эти двое. Тот появился у них года два назад и сразу же стал изгоем.
— Прикинь, что он заявил! Да еще кому? Мне! — кипятился сиплый. — Что у меня не хватит денег, чтобы он подставил свою задницу. Тварь! Гнида!
Бас что-то неразборчиво забормотал — видимо, попытался отвлечь своего приятеля.
Мандерли медленно выдохнул — нервная система была напряжена почти до предела. Когда вышибалы все же ушли, он откинулся на стену. Посидев в укрытии на всякий случай еще несколько минут, он все же поднялся и на затекших ногах двинулся к дому.
Едва не зацепившись за торчащую сетку краем потертых джинсов, Мандерли ускорил шаг. Впереди уже виднелся свежевыкрашенный зеленый гараж. Хозяином был приветливый Фацер, мастер на все руки. К нему шли с любой просьбой, начиная заточкой ножей и заканчивая перебивкой номеров с угнанных машин. Брал он недорого, зато все делал быстро и качественно.
— Привет! — поздоровался Мандерли, заглянув в распахнутые двери. Из-под машины были видны только ноги Фацера да лежавшие рядом инструменты.
— Здорово! — громко откликнулся Фацер, не отвлекаясь от дела.
Рассмеявшись, Мандерли поспешил к самому дальнему подъезду старой девятиэтажки с разбитыми окнами и разрисованными стенами.
С трудом потянув на себя тяжеленную входную дверь, он оказался в темном холле. Лампочку вывернули еще неделю назад. Аккуратно поднимаясь, Мандерли осторожно ступал, боясь вляпаться в дерьмо или плевки.
На шестом этаже он остановился и прислушался. За той самой дверью было тихо, только на площадке плавал сладковатый туман. Брезгливо сморщившись, Мандерли пошел выше. На седьмом раздавались похабные крики и стоны — местный притон наркоманов и шлюх с личным сутенером.
Перепрыгивая через ступеньки, он пробежал два пролета и, наконец, оказался перед собственной квартирой. Погремел для вида массивной связкой ключей, незаметно поднял крючок и зашел внутрь. Крохотная однушка с невзрачной обстановкой досталась ему в наследство.
Скинув на трехногую табуретку краденую сумку, он разулся. С достоинством сняв серую куртку, педантично повесил ее на вешалку.
В ванной Мандерли долго мыл руки и ополаскивал лицо — врожденная чистоплотность и ненависть к такой жизни брали свое.
«Мамка, наверное, с принцем гуляла, — говаривал папенька и пошло подмигивал, разливая по стаканам водку. — Ишь ты! Какой чистюля брезгливый уродился».
Мандерли только передергивало, и он уходил в свой угол, лишь бы не видеть, как его родичи напивались, а потом дрыхли на полу. Воровать он начал в восемь, посчитав, что лучше так, чем бродяжничать и просить подачки. Прошлой зимой, накануне Нового года, родители благополучно замерзли у подъезда, решив отоспаться в сугробе.
Мандерли насухо вытер руки — оно и к лучшему. Других родственников у него не было, жить ему никто не мешал, а с остальными проблемами он справится сам.
Подцепив сумку, он пошел на кухню. Тесное помещение с посеревшими обоями, стареньким столом и парой шатающихся табуреток. В раковине капала вода, а под потолком жужжала муха.
«Не густо», — оценил Мандерли свой улов. Кусок сыра, пакет молока, три яблока и хлеб. В боковом кармашке лежали несколько свернутых сотен — на первое время хватит.
Мандерли убрал их в заначку. Если что, то займет у Фацера — тот не раз выручал.
***
— Крутые Бээмвэхи!
Мандерли возвращался из «города», как называли местные благополучный район, находящийся в двух кварталах от их окраины. Сегодня удача не благоволила, и Мандерли остался ни с чем. К тому же, его чуть не поймала полиция. Настроение было хуже некуда.
— Видел, малыш? — окликнул его с лавки безрукий сосед-инвалид. — Я думал, что такие только на картинках бывают.
Сидевшие рядом с ним мужики весело гомонили и благоговейно вздыхали.
У подъезда стояли три матово-черных BMW без номеров и с тонированными стеклами.
— И к кому это? — хмуро спросил Мандерли, хотя он догадывался к кому.
— К кому-у! — протянул инвалид. — А то ты не знаешь, к кому у нас жалуют высокопоставленные члены.
Мандерли хмыкнул и уже собрался было пройти в свой подъезд, как его остановил громкий шепот:
— Ты это… осторожнее. Там охрана по этажам. — Сосед округлил глаза и указал головой вверх. — Нас всех сюда согнали.
Мандерли независимо поправил ворот серой куртки и дерзко заявил:
— Я здесь живу.
Сосед не соврал. На лестничных проемах навытяжку стояли телохранители. Мандерли ощущал их взгляды, чувствовал, как они пытаются выпотрошить его мысли. Гордо держа голову и сжав кулаки в карманах, он медленно поднимался. С каждым этажом противостояние накалялось.
— Надеюсь, мы с вами договорились, — раздался сверху жесткий голос. От его интонаций Мандерли встал как вкопанный: холод сковал сердце и ноги. Кое-как очухавшись, он все же заставил себя шевелить ногами.
— Само собой, — обманчиво покладисто ответили.
Вцепившись в перила, Мандерли судорожно вдохнул: с каждым шагом становилось холоднее. На лбу выступил пот, и сознание постепенно уплывало. Еще немного, и Мандерли с трудом выполз на нижнюю площадку.
— Тогда до встречи, — попрощался обладатель страшного голоса.
Мандерли не решился посмотреть в сторону — тело прошила крупная дрожь. Он видел только стоявшего в дверях ненавистного Фэро в светло-серых джинсах с дырками на коленях. Выцветшая фиолетовая рубашка была небрежно застегнута, один ее конец заправлен в джинсы, другой — навыпуск. Мандерли пытался сосредоточить на нем внимание.
— До свидания, синьор… — Фэро многообещающе улыбнулся и запустил руку в волнистую шевелюру.
— Обойдемся без имен, — его резко оборвали. Фэро понимающе кивнул и попятился в квартиру.
Мандерли сглотнул: сейчас он столкнется с неизбежным злом. Навстречу ему спускался высокий холеный мужчина — если бы Мандерли сказали, что тот продал душу Дьяволу, то он поверил бы, не задумываясь. Черный в пол кожаный плащ, модная оправа затемненных очков и чеканный шаг, сопровождаемый стуком трости. Незнакомца сопровождала аура внутренней силы, огромного достатка и бескрайней власти. В нем было слишком много глубокой удушающей черноты, зловеще разбавленной тусклым золотом запонок, набалдашника трости и дужек очков. Следом безмолвно скользили с верхних этажей телохранители.
Едва поравнявшись, Мандерли показалось, словно его отточенным движением рассекли по диагонали: от плеча до талии. Он опасливо обернулся: телохранители отлипали от стен и неслышными тенями следовали рядом с этим типом. Хозяин и его свора были единым целым.
Как только они скрылись из вида, Мандерли опустился на ступеньки. Он не знал, сколько просидел, обхватив руками колени. Его нещадно тошнило, и он боялся лишний раз пошевелиться. В голове пульсировала обреченная злость, подпитывавшая и придававшая сил.
Кое-как добравшись до квартиры, Мандерли грузно завалился в коридор, где его вырвало на грязную входную тряпку.
***
Взрывной темперамент требовал мести за ту встречу и собственную слабость. Слишком уж глубоко засели в сердце обида и тлеющая ненависть. Впервые в своей жизни Мандерли реально испугался. Он считал себя сильным и смелым, но эту уверенность так просто разбили, не спросив его разрешения. Пусть он не мог достать до того типа с телохранителями, то хотя бы отыграется на Фэро — свидетеле его унижения и позора.
Мандерли специально выждал момент, когда все разойдутся по своим делам. Банку с краской он подготовил еще три дня назад — стащил с ближайшей стройки.
Он с упоением водил кистью по старой дермантиновой обивке двери. Вопреки всем убеждениям, он умел писать и даже немного читал. И все это благодаря маменьке, которая в редкие моменты прозрения занималась с сыном.
Проведя последнюю жирную линию, Мандерли поднялся с колен и отошел подальше. Рассмотрев надпись, он остался доволен. Пять букв, выражающие его отношение к Фэро, получились хорошо.
Подхватив ведро и кисточку, Мандерли поспешил к мусоропроводу избавиться от улик. Теперь осталось засесть на верхнем пролете, чтобы увидеть собственными глазами реакцию. И она не заставила себя ждать.
Только Мандерли сел на плитку и прислонился спиной к стене, как раздались шаги и металлическое звяканье. Он высунулся на мгновенье и тут же убрал голову, подглядывая одним глазком. Предвкушая, улыбнулся — появился тот, чей один факт существования выводил из себя. Фэро вертел на пальце ключи. Остановившись напротив двери, он замер, склонив голову набок. Мандерли про себя хихикнул — его план удался! В эту же секунду Фэро резко повернулся.
Мандерли не успел убрать голову. Поняв, что его засекли, он подорвался с места и побежал домой в надежде отсидеться и полелеять хрупкую надежду, что его все-таки не узнали.
***
Последующие два дня он провел, запершись в квартире. Иногда ему казалось, словно днем кто-то расхаживал по чердаку, передвигал хранящийся там хлам, а ночью бродил под дверью. Мандерли уговаривал себя, что это глюки от недоедания и излишней мнительности, но ничего поделать с собой не мог. Когда находиться взаперти стало невозможно, он осторожно выглянул в глазок — в коридоре было пусто и тихо.
Приоткрыв дверь, Мандерли выдохнул. Его никто не поджидал с топором, все было спокойно. Обрадовавшись, он отправился пошататься по «городу». Сбегая по лестнице, он отметил белеющую на двери свою надпись. Из-за этого настроение поднялось еще больше, все страхи стали мелкими и неуместными.
Сюрпризы начались по возвращении.
По привычке перескакивая через ступеньку, Мандерли мчался наверх. За пазухой, оттопыривая куртку, были спрятаны пять ароматных пирожков с яблоками. Он не собирался брать без спроса, он даже прошел мимо, но руки сами потянулись к тому, что плохо лежало. Не стоило одному нерасторопному очкарику пялиться по сторонам.
На ходу достав ключи, Мандерли напевал под нос незатейливый мотивчик. Он уже предвкушал, как по-королевски устроится в горячей ванне.
Но подойдя к квартире, чуть не выронил свою ношу. Подавляя рвотные позывы, он зажал рот рукой и вытаращился на дохлую крысу, лежавшую перед дверью. Ее живот был вспорот, некогда розовые лапы и мерзкий хвост отдавали синевой, от бурой шерсти отвратительно пахло вытекшей кровью и грязью.
Мандерли согнулся пополам, ноги почти не держали. Больше всего он боялся, что рухнет прямо на эту тварь. Он дохал, захлебываясь в рвотных судорогах. Но желчь, испачкавшая пальцы, не принесла облегчения. Это было выше его сил!
На деревянных ногах и в легком беспамятстве Мандерли спустился вниз.
— Я перекантуюсь у тебя до завтра! — хрипло заявил он вышедшему из подсобки Фацеру и скрючился на лавке.
— Что-то случилось? — осторожно поинтересовался тот.
Мандерли промолчал. Хоть Фацер и присматривал за ним почти два года, он не был готов к откровениям.
— Давай по чайку, и ты мне все расскажешь.
Фацер осторожно поднял его за грудки и, обняв за плечи, повел в маленькую кухоньку, совместную с хранилищем шин. От него пахло машинным маслом, мазутом и свежесваренным кофе. Мандерли прикрыл глаза и, глубоко вздохнув, закашлялся.
— Я слышал про вашу стычку с Фэро, — ровно сказал Фацер, усадив его на стул без спинки. — Он не настолько плохой человек, как все думают. Но лучше не нарывайся.
Мандерли нахмурился — это угроза или предупреждение? Хотя после сегодняшнего случая он не стал так легко отмахиваться от этих слов.
— Это не я, — огрызнулся Мандерли, выкладывая пироги на поцарапанный стол.
— Как скажешь, — равнодушно ответил Фацер, доставая из небольшого стенного шкафчика две щербатые кружки. На газовой плитке медленно закипал чайник.
— Что-то незаметно, что тебе легко с этим «хорошим» человеком, — поддел Мандерли.
Фацер выглядел неважно: под глазами залегли тени, он похудел и побледнел.
— Я просто устал.
Отставив банку с заваркой, Фацер потянулся.
Он появился на их заброшенной окраине два года назад следом за Фэро. Как они здесь оказались и зачем никто не знал. Расспросы, шантаж и самостоятельные попытки местных узнать о них хоть что-то оказались провальными.
Но в отличие от Фэро, к Фацеру сразу же прониклись уважением. Мандерли подозревал, что не только из-за открытого характера, но и из-за коричневого комбинезона. Из многочисленных карманов торчали разнокалиберные гаечные ключи, отвертки, шило и прочая разность. Вырвиглазную салатовую футболку Фацер носил на голове вместо банданы, выставляя статное тело напоказ.
— Все еще возишься с этой развалюхой? — милостиво перевел Мандерли разговор на другую тему.
— Почти закончил.
Фацер протянул ему белую чашку с горячим чаем и уселся напротив.
— Так можно мне остаться? — хамовато спросил Мандерли.
— Оставайся. — Фацер пожал плечами. — Мне все равно нужно поработать кое с чем.
Мандерли довольно улыбнулся и отпил из чашки. Неприятные мысли постепенно притуплялись.
***
Комната Фацера располагалась над гаражом. Поднявшись по металлическим ступеням, Мандерли оказался в продолговатом помещении с низким потолком. В углу находилась кровать, а единственным освещением служил бра над ней. Стянув кроссовки и спортивную куртку, Мандерли включил свет. Он уже ночевал здесь несколько раз, спасаясь от отцовских побоев и людей из Центра детской опеки.
Как и прежде, вдоль стен стояли плотными рядами перетянутые бечевкой стопки книг. От такого обилия у Мандерли разбегались глаза. Фацер иногда позволял их листать и рассматривать картинки.
При беглом осмотре Мандерли привлекла красочная обложка.
«Пятнадцатилетний капитан», — прочитал он по слогам.
Заинтересовавшись, взял книжку и плюхнулся на кровать.
Сначала слова почти не поддавались, Мандерли перечитывал одну и ту же строчку несколько раз. Но постепенно перед ним открывался мир, полный приключений и тайн.
Мандерли бросал взгляд на дверь, с опаской ожидая, что вот-вот войдет Фацер и придется ложиться спать. Но никто не входил, и, успокоившись, Мандерли расслабился.
Он представлял себя отважным главным героем, выводившим своих друзей из передряг. Морщился, считая их полными тупицами, не разглядевшими подвохов. И, конечно же, он не стал бы спасать негров.
Глаза начинали закрываться, а во рту пересохло, но Мандерли продолжал чтение. Только когда совсем стало невмоготу, он отложил книжку и отправился на кухню.
Чтобы попасть на кухню, необходимо было пройти через мастерскую. Мандерли на всех парах влетел в нее и тут же дал задний ход, скрываясь в тени коридора.
Фацер был не один. Он стоял, опустив голову и крепко вцепившись руками в открытый капот белого автомобиля, который собирал последний месяц. Рядом с ним находился Фэро. Мандерли поежился: между ними повисло ощутимое напряжение. Разрываясь между жаждой и нежеланием показываться лишний раз на глаза, он замер.
— Это всего лишь секс, — заговорил Фэро и погладил Фацера по сгибу локтя. Тот никак не отреагировал. — Всего лишь способ узнать необходимую информацию, — продолжил Фэро, нежно проводя ладонью вверх по напряженным мышцам.
Мандерли прикусил губу и слегка нахмурился. Он не любил подобные смущающие моменты, но любопытство было сильнее. Вдруг он узнает про этих двоих то, что другим неизвестно?
— Ты многое делаешь для меня, — интимно произнес Фэро, обнимая Фацера за плечи. Чуть наклонившись, провел носом по щеке. Поцеловав висок, добавил: — Я благодарен.
Мандерли хотелось крикнуть, чтобы Фацер не поддавался, ведь это ловушка. Он-то знает, чувствует! Но не смог произнести ни слова и с ужасом наблюдал, как тот ломался.
Ладони нежно оглаживали плечи Фацера, медленно спускались к груди, задевая соски, и возвращались обратно. Бледная кожа розовела под чуткими руками. Сам же Фэро что-то неслышно говорил, целовал в щеку, ухо, иногда прихватывал губами мочку и посасывал ее. Фацер, шумно выдохнув, прижался к нему спиной и поднял лицо.
Внезапно Мандерли поймал себя на мысли, что он ощущал жар происходящего. У него предательски подгибались ноги, словно его плечи и грудь ласкал Фэро. И ему это нравилось. Нравилась сама ситуация. Нравился едва уловимый запах Фэро. Он мог поклясться, что тот пах морской свежестью, а его кожа была чуть солоноватой на вкус. От мнимых прикосновений языка и губ горели щеки и уши, а дыхание давно сбилось. Мандерли закусил костяшку указательного пальца.
— Пойдем ко мне, — отчетливо промурлыкал Фэро. Мандерли закивал головой — он был готов пойти куда угодно, хоть в ад, хоть на край земли. — Все равно твой прикормыш уже давно спит.
Это было жестоко. Мандерли едва слышно всхлипнул и сжался в своем углу. Реальность отрезвила его. Он поднял голову и увидел, как Фэро с сожалением застегнул боковые пуговицы на комбинезоне Фацера. Крепко взяв его за руку, Фэро вышел из гаража, только громыхнули, защелкиваясь, ворота.
Мандерли же остался обессилено лежать на месте, изнемогая от желания оказаться в объятиях ненавистного человека.
***
Весна сменилась дождливым летом. Из-за непрекращающихся ливней затопило чердак. Уродливые разводы расплывались по потолку. Мокрые обои с противным шелестом отходили от стен и с глухим стуком падали на пол. В оконные щели врывался сильный ветер.
Мандерли всеми силами пытался сопротивляться сквозняку и влажности, но все же заболел. Он уже несколько дней не поднимался с кровати. По венам вместо крови текла огненная лава, сильно ломило кости. Голова гудела и от подушки не отрывалась.
Укрывшись тонким пледом, он больше не чувствовал своего тела и перестал связно соображать. Только сознание глумилось, подсовывая жаркие видения. В них были руки, губы, бархатистый голос ублюдка с шестого этажа. Мучимый навязчивым желанием, Мандерли почти смирился с мыслью, что скоро подохнет.
Однако желание увидеть в последний раз оказалось сильнее.
Мандерли шатало из стороны в сторону. Тело было ватным, а пространство неустойчивым, зыбким. Окружающая серая мгла прочно застилала глаза.
Потеряв опору, его сильно повело в сторону. Он почти завалился вбок, как тут же накрыло знакомое тепло и спокойствие.
Дальше все было как в тумане. В рот ему засовывали что-то металлическое и вливали воду. Мандерли выплевывал, старался крутить головой, скалил зубы, пытаясь вслепую укусить противника.
— Будешь сопротивляться — посажу на иглу, — тихо пригрозил насмешливый голос.
Внутри Мандерли все оборвалось. Что угодно, только не наркота. Сдавшись, он затих и позволил влить в себя какую-то жидкость.
— Другое дело, — фыркнул кто-то. — Это лекарство, оно скоро подействует.
Почти сразу волны жара начали отступать, постепенно затухая. Голова прояснилась, а на виски перестало давить. Дыхание стало легче, а глаза больше не чесались. Исчез озноб, и Мандерли впал в легкую полудрему. Его окружили шорохи, шаги и какой-то свежий запах — словно он находился в лесопарке.
Ему было тепло и уютно.
Полежав еще несколько минут, он открыл глаза, но вместо ожидаемых крон деревьев увидел лишь желтоватый потолок. Пошкрябал слабыми пальцами — под ним ткань, а не трава с листвой.
Чуть повернул голову — на корточках перед тумбочкой сидел мужчина и что-то внимательно рассматривал. Мандерли посмотрел на него мутным взглядом, надеясь привлечь внимание, а потом громко кашлянул.
— Проснулся? — Им оказался Фэро. Он поднялся и, закрыв толстую папку, прижал ее к себе.
— Где я? — хрипло поинтересовался Мандерли.
— У меня дома. Ты не помнишь?
Мандерли проигнорировал сарказм и нахмурился. Сейчас Фэро казался другим. Что именно его отличало от прежнего себя, Мандерли не мог сообразить, но сердцем чувствовал что-то не то.
— Ты куда-то собираешься? — слабым голосом поинтересовался он.
— Собираюсь, — ответил Фэро и убрал папку в спортивную сумку.
— Надолго?
— Как получится.
Фэро был поглощен сборами. Проверив содержимое карманов, он вернулся к Мандерли.
— Вот лекарства, — указал он на несколько пузырьков на тумбочке. — От температуры, кашля и головной боли. Принимать…
— Вернешься? — перебил его Мандерли. Потом лекарства, сейчас важнее другое.
— Посмотрим, — уклончиво произнес тот. — Отдыхай. Тебе необходим здоровый сон.
***
Фэро был зол. Этот щенок своим неожиданным появлением чуть не нарушил его планы. Он пытался утешить себя тем, что ребенку необходима была помощь, да и вряд ли тот сможет потом что-нибудь рассказать.
Перехватив спортивную сумку, Фэро выглянул из подъезда — никого. Только вечерняя темнота и лай дворовых собак вдалеке.
Широким шагом он отправился по намеченному маршруту. Чем ближе подходил, тем крепче росла уверенность в правильности задуманного. Пусть лучше он, чем другие… Неизвестно, чем его авантюра может обернуться.
Закрыв за собой дверь, Фэро прислушался. В мастерской негромко играл приемник, но там никого не оказалось. Пройдя на кухоньку, он увидел того, кого искал.
— Привет, — тихо поздоровался он.
— Привет, — откликнулся Фацер, собирая на макушке волосы в хвост. — Все готово. Пойдем, покажу.
Фэро кивнул и последовал за ним.
— Ну как? — Фацер стянул широкую простынь.
— Хорош.
Фэро расплылся в улыбке и одобрительно кивнул — ранее белый «Шевроле» теперь сиял глубоким насыщенным фиолетовым цветом. Салон выдержан в темно-сером, грифельном тоне.
— Все, как ты просил. — Фацер поднял капот и заглянул под него. — Никто не сможет докопаться, что автомобиль угнан и собран по частям. Детали, будто родные. Так что катайся на здоровье.
— А документы? — едва слышно осведомился Фэро. — Номера?
— Номера чистые. Я пробивал. — Фацер опустил крышку капота. — А документы…
Он достал из заднего кармана паспорт и водительские права.
— Я позволил себе вольность, но так будет даже лучше.
Фэро кивнул — он доверял Фацеру на все сто. Они были лучшими друзьями с самого детства и через многое прошли вместе. И если тот говорил, что так надо, то можно поверить… в последний раз.
С интересом изучив документы, Фэро отметил, что с этого момента его зовут «Эсферо Конти», и через месяц, тридцатого сентября, он отметит свое второе рождение. Двадцать семь лет — на два года старше настоящего возраста — подходящее время для новой жизни.
— Спасибо.
Убрав документы в сумку, Фэро притянул к себе Фацера:
— Я останусь сегодня, окей?
— Оставайся, — чуть растерянно ответил тот.
Приходя в себя после бурного секса, Фэро рассматривал мерно покачивающиеся висюльки бра. Рядом, обнимая подушку, лежал на животе расслабленный Фацер.
— Ты никогда не жалел, что оставил семью, карьеру и спустился за мной на самое дно? — неожиданно поинтересовался Фэро. Он частенько задавался вопросом, зачем Фацеру это было нужно, но никогда его об этом не спрашивал.
— Не-а, — зевнул Фацер. — Это мой добровольный выбор.
Фэро перевернулся набок и слегка придавил собой любовника. Тот только блаженно улыбнулся.
— Я рад, что ты не жалеешь, — прошептал он, одновременно отвлекая и вытягивая из-под Фацера простынь. Он ее потом уничтожит на пустыре вместе с использованным презервативом и кое-какими мелочами. — Мне очень повезло с тобой.
— А мне нет, — сонно фыркнул тот. — Заколебало смотреть на твои блядки.
— Больше не увидишь, клянусь.
Фэро поцеловал его в плечо, носом провел по шее и замер, вслушиваясь в дыхание. Ему нужно было, чтобы Фацер был максимально расслаблен. Просунув руку под одеяло, он легонько погладил чужое бедро. Фэро старался не оставлять видимых повреждений на теле и запретил Фацеру царапать свою спину и крепко сжимать ягодицы. Тот шутливо дулся, но был аккуратен.
— Надеюсь, ты меня простишь, — прошептал Фэро, позволив себе маленькую душевную слабость.
Фацер не ответил — он уже спал, доверчиво прижимаясь к нему.
Осторожно повернувшись на спину, чтобы не разбудить, Фэро подтянул к себе стоявшую на полу спортивную сумку.
Рукоять пистолета привычно легла в ладонь, а левая рука крепко сжала подушку.
***
Мандерли стоял, прислонившись спиной к гаражу и сложив руки на груди. Рядом сидели на лавочке его ровесники и лениво что-то обсуждали. Он почти не слушал.
За прошедшие два года в их районе ничего не изменилось, если не считать облупленной краски на некогда зеленом гараже Фацера. Сейчас он был заброшен и постепенно обрастал травой.
Мандерли подергал ногой — было ужасно скучно: на улице духота, ярко светило солнце, а народ, на котором можно было наживиться, разъехался по отпускам.
— Эй! Это чей мажор? — гоготнул один из знакомых, указывая пальцем куда-то в сторону Мандерли.
Мандерли обернулся — к их дому подъехала крутая тачка, которую он никогда не видел раньше. Пожал плечами — мало ли кто это мог быть? И совсем не ожидал, что…
— Он идет сюда, — тихо добавил тот же знакомый, смерив всех оценивающим взглядом и явно прикидывая, к кому пожаловал незваный гость.
— Мандерли?
Ребята глумливо загалдели, выворачивая шеи в его сторону. Мандерли возвел глаза к небу.
— Ну? — он, наконец, обратил внимание на подошедшего. Тот был одет на первый взгляд просто: серые брюки, сидящие по фигуре, фиолетовая рубашка и неприметная оправа солнечных очков, которая на самом деле стоила очень дорого. Мандерли видел такую на витрине одного бутика.
— Нам нужно поговорить, — улыбнулся незнакомец уголками губ.
— А говорил, что целка! — подколол знакомый. Мандерли показал ему фак — в свои восемнадцать лет он оставался девственником, в отличие от многих своих ровесников.
— Я слушаю.
— Не здесь, — поправил его незнакомец. Достав из багажника две сумки, он уверенной походкой отправился к дому. — Ты живешь там же?
— Так я тебе и сказал! — вспыхнул идущий следом Мандерли.
Тот рассмеялся и ускорил шаг. Мандерли сверлил взглядом его спину и пытался сообразить, где он его видел. Потому что они явно где-то встречались: голос, осанка, руки — все это было знакомо. И почему в груди разливалась волна щемящей нежности?
— Я вижу, ты оттер дверь, — сказал знакомый незнакомец, останавливаясь на шестом этаже.
— Конечно! Буду я еще жить с чужим клеймом «шлюхи», — фыркнул Мандерли и осекся: — Фэро? Подожди, ты же Фэро, да?
— Эсферо, — поправил его бывший Фэро, открывая своим ключом дверь. — Меня зовут Эсферо Конти.
— И с каких это пор? — Мандерли нахмурился.
— Всегда так звали, — заявил тот, проходя сразу в комнату. — А я смотрю, ты хорошо здесь обустроился.
Мандерли промолчал: он занял эту квартиру сразу же после таинственного исчезновения прежнего хозяина. Она была больше, теплее и пропитана запахом, сводившим его с ума. Постепенно он перетащил сюда все свои вещи.
— Квартиру не верну, — тут же вскинулся Мандерли, готовясь драться до конца.
Эсферо посмотрел на наручные часы:
— И не нужно. Мы все равно уезжаем отсюда через час.
— Это еще с какой стати? — возмутился Мандерли. Он всегда ненавидел, когда его пытались контролировать и навязывать чужое мнение.
Проигнорировав вопрос, Эсферо протянул ему два пакета:
— Это тебе: здесь еда и одежда.
— И с чего вдруг такая забота обо мне? — едко поинтересовался Мандерли и тут же сглотнул. От аппетитного аромата требовательно заурчал желудок.
— Считай это моим долгом перед одним близким человеком, которого я когда-то так глупо и бездарно подставил.
— Это ты сейчас о ком? — вскинул бровь Мандерли.
На самом деле ему было уже плевать на чьих-то друзей, подставы и долги. Запах вкусной еды туманил разум. О том, что бесплатный сыр только в мышеловке, Мандерли благополучно забыл.
Доставая из пакета контейнеры с едой, с нескрываемым любопытством их разглядывал и складывал на обеденный стол.
— Да так, ни о ком. Ты ешь, ешь. Не отравлено.
Мандерли не нужно было повторять и уговаривать — он уже уплетал за обе щеки. Эсферо прислонился к мойке и с улыбкой за ним наблюдал.
— И все же... С чего ты решил, что я поеду с тобой? — спросил Мандерли, сыто откинувшись на спинку стула и поглаживая живот.
— В твоих же интересах. Ты можешь отказаться, но я бы не советовал.
Эсферо постучал пальцами по столешнице и внимательно посмотрел на Мандерли.
— И почему же? — Мандерли было лень шевелиться, его клонило в сон. Он уже мечтал о том, чтобы его оставили в покое, и он смог бы завалиться в постель.
— Завтра здесь начнется чистка. Послезавтра — снос домов, а через две недели — строительство новых.
Мандерли нахмурился. Это было ужасное известие. Он никогда представить не мог, что такое возможно.
— Откуда ты знаешь?
— Сегодня я подписал документы. Показать?
***
Эсферо потер лицо рукой — день выдался тяжелым: проблемы с деловыми партнерами, срыв важной сделки и впереди новые поиски финансирования.
Когда его спрашивали, кем он себя ощущает по жизни, то он честно отвечал, что бумерангом. Многие скептически хмыкали, кто-то не относился к его словам всерьез. Но Эсферо давно усвоил урок — все в его жизни возвращалось.
Иногда он представлялся себе изогнутой покореженной пластиной в руках умелых охотников — беспощадной и в тоже время бесполезной, взятой в руки ради забавы.
С личной жизнью было сложнее, но принцип тот же. Один бросал — другой делал разворот и возвращался обратно. И так по очереди — каждый из них был «бумерангом».
— Э-эс! Я придумал себе подарок на день рождения.
Послезавтра Мандерли исполнится двадцать три. Для него заказан банкетный зал, приглашены гости из элиты, куплен дорогой подарок.
— Какой же?
Эсферо перехватил его руку, игравшую с золотым распятьем на длинной цепочке. Поднес к губам и поцеловал каждый пальчик.
Они больше никогда не вспоминали прежнюю жизнь.
Теперь для них был только этот мир — мир борьбы и полного достатка.
URL записи
Идея опустить Манеро до простых смертных пришла абсолютно случайно, когда я была в гостях и смотрелась в зеркало. Что я там увидела, что меня переклинило, не знаю.
Изначально планировала принести этот текст на АУ+драма, настоящее название - "Вертикаль". "Бумеранг" принадлежит абсолютно другой задумке, от нее осталось только то, что Эсферо считает себя покореженной пластиной-бумерангом.
И еще! В этом фанфике Эсферо НЕ шлюха, даже близко не стоит.
Когда увидела такое мнение - ржала около часа - все-таки с ч.ю. у меня все ок. Но потом мне резко поплохело - как надо прочитать, чтобы так вывернуть?
Радует, что на этом квесте за нас активно голосовали
И Фацер, Фацер снова с нами!
Название: Бумеранг
Автор: Мерло*
Бета: amber_rose
Размер: миди, 4 469 слов
Пейринг/Персонажи: Эсферо/Мандерли, Эсферо/Карл Фацер
Категория: слэш
Жанр: драма + АУ
Рейтинг: R
Краткое содержание: на улицах большого города
Примечание/Предупреждения: смерть персонажа, мат, подробнее о Фацере можно узнать здесь
— Держите! Держите вора! — визжала бабка, смешно потрясая клюкой.Мандерли, обернувшись, гоготнул и быстрее помчался к заветной лазейке между домами. Один поворот, второй, дырка в сетке, знакомый гараж — а там уже своя территория, можно не спешить.
Прижимая к себе отнятую клетчатую сумку, Мандерли почти пробежал половину пути, как впереди послышались голоса. Он тут же шмыгнул за первый попавшийся мусорный бачок и затаил дыхание. На всякий случай свернул свою добычу и сунул ее между кирпичной стенной кладкой и бачком.
— Круто мы вчера эту суку разложили, — со смаком произнес сиплый голос.
— Не говори, — радостно поддакнул прокуренный бас. — Мы ей сразу сказали, что с нами шутки плохи. Согласись, нехорошо зажимать бабло для честных людей, а она...
Мандерли поморщился: противные голоса резали слух.
— В следующий раз вздернем! — хрипло смеясь, продолжил бас.
— У меня есть идея получше, — мрачно предложил сиплый. Шаги остановились совсем рядом. Мандерли сжался в комок и прикусил нижнюю губу, боясь выдать свое укрытие. — Босс жаловался, что на проституток спрос упал. Хотя там такие ебальники, что хер не встанет.
— А ты на ебальник не смотри! — заржал бас.
Мандерли чуть не всхлипнул и, зажав нос и рот ладонью, уткнулся в колени. Местные вышибалы слыли мерзкими и беспощадными типами.
В воздухе послышался тонкий свист металла, словно игрались с раскладным ножом.
— А еще эта сука с шестого! — раздраженно прорычал сиплый. — Ненавижу!
— Ну-ну, потише! — попытался успокоить бас. — Ты же знаешь, что он чисто работает.
Мандерли прислушался: он, как и многие, тоже ненавидел того, о ком говорили эти двое. Тот появился у них года два назад и сразу же стал изгоем.
— Прикинь, что он заявил! Да еще кому? Мне! — кипятился сиплый. — Что у меня не хватит денег, чтобы он подставил свою задницу. Тварь! Гнида!
Бас что-то неразборчиво забормотал — видимо, попытался отвлечь своего приятеля.
Мандерли медленно выдохнул — нервная система была напряжена почти до предела. Когда вышибалы все же ушли, он откинулся на стену. Посидев в укрытии на всякий случай еще несколько минут, он все же поднялся и на затекших ногах двинулся к дому.
Едва не зацепившись за торчащую сетку краем потертых джинсов, Мандерли ускорил шаг. Впереди уже виднелся свежевыкрашенный зеленый гараж. Хозяином был приветливый Фацер, мастер на все руки. К нему шли с любой просьбой, начиная заточкой ножей и заканчивая перебивкой номеров с угнанных машин. Брал он недорого, зато все делал быстро и качественно.
— Привет! — поздоровался Мандерли, заглянув в распахнутые двери. Из-под машины были видны только ноги Фацера да лежавшие рядом инструменты.
— Здорово! — громко откликнулся Фацер, не отвлекаясь от дела.
Рассмеявшись, Мандерли поспешил к самому дальнему подъезду старой девятиэтажки с разбитыми окнами и разрисованными стенами.
С трудом потянув на себя тяжеленную входную дверь, он оказался в темном холле. Лампочку вывернули еще неделю назад. Аккуратно поднимаясь, Мандерли осторожно ступал, боясь вляпаться в дерьмо или плевки.
На шестом этаже он остановился и прислушался. За той самой дверью было тихо, только на площадке плавал сладковатый туман. Брезгливо сморщившись, Мандерли пошел выше. На седьмом раздавались похабные крики и стоны — местный притон наркоманов и шлюх с личным сутенером.
Перепрыгивая через ступеньки, он пробежал два пролета и, наконец, оказался перед собственной квартирой. Погремел для вида массивной связкой ключей, незаметно поднял крючок и зашел внутрь. Крохотная однушка с невзрачной обстановкой досталась ему в наследство.
Скинув на трехногую табуретку краденую сумку, он разулся. С достоинством сняв серую куртку, педантично повесил ее на вешалку.
В ванной Мандерли долго мыл руки и ополаскивал лицо — врожденная чистоплотность и ненависть к такой жизни брали свое.
«Мамка, наверное, с принцем гуляла, — говаривал папенька и пошло подмигивал, разливая по стаканам водку. — Ишь ты! Какой чистюля брезгливый уродился».
Мандерли только передергивало, и он уходил в свой угол, лишь бы не видеть, как его родичи напивались, а потом дрыхли на полу. Воровать он начал в восемь, посчитав, что лучше так, чем бродяжничать и просить подачки. Прошлой зимой, накануне Нового года, родители благополучно замерзли у подъезда, решив отоспаться в сугробе.
Мандерли насухо вытер руки — оно и к лучшему. Других родственников у него не было, жить ему никто не мешал, а с остальными проблемами он справится сам.
Подцепив сумку, он пошел на кухню. Тесное помещение с посеревшими обоями, стареньким столом и парой шатающихся табуреток. В раковине капала вода, а под потолком жужжала муха.
«Не густо», — оценил Мандерли свой улов. Кусок сыра, пакет молока, три яблока и хлеб. В боковом кармашке лежали несколько свернутых сотен — на первое время хватит.
Мандерли убрал их в заначку. Если что, то займет у Фацера — тот не раз выручал.
***
— Крутые Бээмвэхи!
Мандерли возвращался из «города», как называли местные благополучный район, находящийся в двух кварталах от их окраины. Сегодня удача не благоволила, и Мандерли остался ни с чем. К тому же, его чуть не поймала полиция. Настроение было хуже некуда.
— Видел, малыш? — окликнул его с лавки безрукий сосед-инвалид. — Я думал, что такие только на картинках бывают.
Сидевшие рядом с ним мужики весело гомонили и благоговейно вздыхали.
У подъезда стояли три матово-черных BMW без номеров и с тонированными стеклами.
— И к кому это? — хмуро спросил Мандерли, хотя он догадывался к кому.
— К кому-у! — протянул инвалид. — А то ты не знаешь, к кому у нас жалуют высокопоставленные члены.
Мандерли хмыкнул и уже собрался было пройти в свой подъезд, как его остановил громкий шепот:
— Ты это… осторожнее. Там охрана по этажам. — Сосед округлил глаза и указал головой вверх. — Нас всех сюда согнали.
Мандерли независимо поправил ворот серой куртки и дерзко заявил:
— Я здесь живу.
Сосед не соврал. На лестничных проемах навытяжку стояли телохранители. Мандерли ощущал их взгляды, чувствовал, как они пытаются выпотрошить его мысли. Гордо держа голову и сжав кулаки в карманах, он медленно поднимался. С каждым этажом противостояние накалялось.
— Надеюсь, мы с вами договорились, — раздался сверху жесткий голос. От его интонаций Мандерли встал как вкопанный: холод сковал сердце и ноги. Кое-как очухавшись, он все же заставил себя шевелить ногами.
— Само собой, — обманчиво покладисто ответили.
Вцепившись в перила, Мандерли судорожно вдохнул: с каждым шагом становилось холоднее. На лбу выступил пот, и сознание постепенно уплывало. Еще немного, и Мандерли с трудом выполз на нижнюю площадку.
— Тогда до встречи, — попрощался обладатель страшного голоса.
Мандерли не решился посмотреть в сторону — тело прошила крупная дрожь. Он видел только стоявшего в дверях ненавистного Фэро в светло-серых джинсах с дырками на коленях. Выцветшая фиолетовая рубашка была небрежно застегнута, один ее конец заправлен в джинсы, другой — навыпуск. Мандерли пытался сосредоточить на нем внимание.
— До свидания, синьор… — Фэро многообещающе улыбнулся и запустил руку в волнистую шевелюру.
— Обойдемся без имен, — его резко оборвали. Фэро понимающе кивнул и попятился в квартиру.
Мандерли сглотнул: сейчас он столкнется с неизбежным злом. Навстречу ему спускался высокий холеный мужчина — если бы Мандерли сказали, что тот продал душу Дьяволу, то он поверил бы, не задумываясь. Черный в пол кожаный плащ, модная оправа затемненных очков и чеканный шаг, сопровождаемый стуком трости. Незнакомца сопровождала аура внутренней силы, огромного достатка и бескрайней власти. В нем было слишком много глубокой удушающей черноты, зловеще разбавленной тусклым золотом запонок, набалдашника трости и дужек очков. Следом безмолвно скользили с верхних этажей телохранители.
Едва поравнявшись, Мандерли показалось, словно его отточенным движением рассекли по диагонали: от плеча до талии. Он опасливо обернулся: телохранители отлипали от стен и неслышными тенями следовали рядом с этим типом. Хозяин и его свора были единым целым.
Как только они скрылись из вида, Мандерли опустился на ступеньки. Он не знал, сколько просидел, обхватив руками колени. Его нещадно тошнило, и он боялся лишний раз пошевелиться. В голове пульсировала обреченная злость, подпитывавшая и придававшая сил.
Кое-как добравшись до квартиры, Мандерли грузно завалился в коридор, где его вырвало на грязную входную тряпку.
***
Взрывной темперамент требовал мести за ту встречу и собственную слабость. Слишком уж глубоко засели в сердце обида и тлеющая ненависть. Впервые в своей жизни Мандерли реально испугался. Он считал себя сильным и смелым, но эту уверенность так просто разбили, не спросив его разрешения. Пусть он не мог достать до того типа с телохранителями, то хотя бы отыграется на Фэро — свидетеле его унижения и позора.
Мандерли специально выждал момент, когда все разойдутся по своим делам. Банку с краской он подготовил еще три дня назад — стащил с ближайшей стройки.
Он с упоением водил кистью по старой дермантиновой обивке двери. Вопреки всем убеждениям, он умел писать и даже немного читал. И все это благодаря маменьке, которая в редкие моменты прозрения занималась с сыном.
Проведя последнюю жирную линию, Мандерли поднялся с колен и отошел подальше. Рассмотрев надпись, он остался доволен. Пять букв, выражающие его отношение к Фэро, получились хорошо.
Подхватив ведро и кисточку, Мандерли поспешил к мусоропроводу избавиться от улик. Теперь осталось засесть на верхнем пролете, чтобы увидеть собственными глазами реакцию. И она не заставила себя ждать.
Только Мандерли сел на плитку и прислонился спиной к стене, как раздались шаги и металлическое звяканье. Он высунулся на мгновенье и тут же убрал голову, подглядывая одним глазком. Предвкушая, улыбнулся — появился тот, чей один факт существования выводил из себя. Фэро вертел на пальце ключи. Остановившись напротив двери, он замер, склонив голову набок. Мандерли про себя хихикнул — его план удался! В эту же секунду Фэро резко повернулся.
Мандерли не успел убрать голову. Поняв, что его засекли, он подорвался с места и побежал домой в надежде отсидеться и полелеять хрупкую надежду, что его все-таки не узнали.
***
Последующие два дня он провел, запершись в квартире. Иногда ему казалось, словно днем кто-то расхаживал по чердаку, передвигал хранящийся там хлам, а ночью бродил под дверью. Мандерли уговаривал себя, что это глюки от недоедания и излишней мнительности, но ничего поделать с собой не мог. Когда находиться взаперти стало невозможно, он осторожно выглянул в глазок — в коридоре было пусто и тихо.
Приоткрыв дверь, Мандерли выдохнул. Его никто не поджидал с топором, все было спокойно. Обрадовавшись, он отправился пошататься по «городу». Сбегая по лестнице, он отметил белеющую на двери свою надпись. Из-за этого настроение поднялось еще больше, все страхи стали мелкими и неуместными.
Сюрпризы начались по возвращении.
По привычке перескакивая через ступеньку, Мандерли мчался наверх. За пазухой, оттопыривая куртку, были спрятаны пять ароматных пирожков с яблоками. Он не собирался брать без спроса, он даже прошел мимо, но руки сами потянулись к тому, что плохо лежало. Не стоило одному нерасторопному очкарику пялиться по сторонам.
На ходу достав ключи, Мандерли напевал под нос незатейливый мотивчик. Он уже предвкушал, как по-королевски устроится в горячей ванне.
Но подойдя к квартире, чуть не выронил свою ношу. Подавляя рвотные позывы, он зажал рот рукой и вытаращился на дохлую крысу, лежавшую перед дверью. Ее живот был вспорот, некогда розовые лапы и мерзкий хвост отдавали синевой, от бурой шерсти отвратительно пахло вытекшей кровью и грязью.
Мандерли согнулся пополам, ноги почти не держали. Больше всего он боялся, что рухнет прямо на эту тварь. Он дохал, захлебываясь в рвотных судорогах. Но желчь, испачкавшая пальцы, не принесла облегчения. Это было выше его сил!
На деревянных ногах и в легком беспамятстве Мандерли спустился вниз.
— Я перекантуюсь у тебя до завтра! — хрипло заявил он вышедшему из подсобки Фацеру и скрючился на лавке.
— Что-то случилось? — осторожно поинтересовался тот.
Мандерли промолчал. Хоть Фацер и присматривал за ним почти два года, он не был готов к откровениям.
— Давай по чайку, и ты мне все расскажешь.
Фацер осторожно поднял его за грудки и, обняв за плечи, повел в маленькую кухоньку, совместную с хранилищем шин. От него пахло машинным маслом, мазутом и свежесваренным кофе. Мандерли прикрыл глаза и, глубоко вздохнув, закашлялся.
— Я слышал про вашу стычку с Фэро, — ровно сказал Фацер, усадив его на стул без спинки. — Он не настолько плохой человек, как все думают. Но лучше не нарывайся.
Мандерли нахмурился — это угроза или предупреждение? Хотя после сегодняшнего случая он не стал так легко отмахиваться от этих слов.
— Это не я, — огрызнулся Мандерли, выкладывая пироги на поцарапанный стол.
— Как скажешь, — равнодушно ответил Фацер, доставая из небольшого стенного шкафчика две щербатые кружки. На газовой плитке медленно закипал чайник.
— Что-то незаметно, что тебе легко с этим «хорошим» человеком, — поддел Мандерли.
Фацер выглядел неважно: под глазами залегли тени, он похудел и побледнел.
— Я просто устал.
Отставив банку с заваркой, Фацер потянулся.
Он появился на их заброшенной окраине два года назад следом за Фэро. Как они здесь оказались и зачем никто не знал. Расспросы, шантаж и самостоятельные попытки местных узнать о них хоть что-то оказались провальными.
Но в отличие от Фэро, к Фацеру сразу же прониклись уважением. Мандерли подозревал, что не только из-за открытого характера, но и из-за коричневого комбинезона. Из многочисленных карманов торчали разнокалиберные гаечные ключи, отвертки, шило и прочая разность. Вырвиглазную салатовую футболку Фацер носил на голове вместо банданы, выставляя статное тело напоказ.
— Все еще возишься с этой развалюхой? — милостиво перевел Мандерли разговор на другую тему.
— Почти закончил.
Фацер протянул ему белую чашку с горячим чаем и уселся напротив.
— Так можно мне остаться? — хамовато спросил Мандерли.
— Оставайся. — Фацер пожал плечами. — Мне все равно нужно поработать кое с чем.
Мандерли довольно улыбнулся и отпил из чашки. Неприятные мысли постепенно притуплялись.
***
Комната Фацера располагалась над гаражом. Поднявшись по металлическим ступеням, Мандерли оказался в продолговатом помещении с низким потолком. В углу находилась кровать, а единственным освещением служил бра над ней. Стянув кроссовки и спортивную куртку, Мандерли включил свет. Он уже ночевал здесь несколько раз, спасаясь от отцовских побоев и людей из Центра детской опеки.
Как и прежде, вдоль стен стояли плотными рядами перетянутые бечевкой стопки книг. От такого обилия у Мандерли разбегались глаза. Фацер иногда позволял их листать и рассматривать картинки.
При беглом осмотре Мандерли привлекла красочная обложка.
«Пятнадцатилетний капитан», — прочитал он по слогам.
Заинтересовавшись, взял книжку и плюхнулся на кровать.
Сначала слова почти не поддавались, Мандерли перечитывал одну и ту же строчку несколько раз. Но постепенно перед ним открывался мир, полный приключений и тайн.
Мандерли бросал взгляд на дверь, с опаской ожидая, что вот-вот войдет Фацер и придется ложиться спать. Но никто не входил, и, успокоившись, Мандерли расслабился.
Он представлял себя отважным главным героем, выводившим своих друзей из передряг. Морщился, считая их полными тупицами, не разглядевшими подвохов. И, конечно же, он не стал бы спасать негров.
Глаза начинали закрываться, а во рту пересохло, но Мандерли продолжал чтение. Только когда совсем стало невмоготу, он отложил книжку и отправился на кухню.
Чтобы попасть на кухню, необходимо было пройти через мастерскую. Мандерли на всех парах влетел в нее и тут же дал задний ход, скрываясь в тени коридора.
Фацер был не один. Он стоял, опустив голову и крепко вцепившись руками в открытый капот белого автомобиля, который собирал последний месяц. Рядом с ним находился Фэро. Мандерли поежился: между ними повисло ощутимое напряжение. Разрываясь между жаждой и нежеланием показываться лишний раз на глаза, он замер.
— Это всего лишь секс, — заговорил Фэро и погладил Фацера по сгибу локтя. Тот никак не отреагировал. — Всего лишь способ узнать необходимую информацию, — продолжил Фэро, нежно проводя ладонью вверх по напряженным мышцам.
Мандерли прикусил губу и слегка нахмурился. Он не любил подобные смущающие моменты, но любопытство было сильнее. Вдруг он узнает про этих двоих то, что другим неизвестно?
— Ты многое делаешь для меня, — интимно произнес Фэро, обнимая Фацера за плечи. Чуть наклонившись, провел носом по щеке. Поцеловав висок, добавил: — Я благодарен.
Мандерли хотелось крикнуть, чтобы Фацер не поддавался, ведь это ловушка. Он-то знает, чувствует! Но не смог произнести ни слова и с ужасом наблюдал, как тот ломался.
Ладони нежно оглаживали плечи Фацера, медленно спускались к груди, задевая соски, и возвращались обратно. Бледная кожа розовела под чуткими руками. Сам же Фэро что-то неслышно говорил, целовал в щеку, ухо, иногда прихватывал губами мочку и посасывал ее. Фацер, шумно выдохнув, прижался к нему спиной и поднял лицо.
Внезапно Мандерли поймал себя на мысли, что он ощущал жар происходящего. У него предательски подгибались ноги, словно его плечи и грудь ласкал Фэро. И ему это нравилось. Нравилась сама ситуация. Нравился едва уловимый запах Фэро. Он мог поклясться, что тот пах морской свежестью, а его кожа была чуть солоноватой на вкус. От мнимых прикосновений языка и губ горели щеки и уши, а дыхание давно сбилось. Мандерли закусил костяшку указательного пальца.
— Пойдем ко мне, — отчетливо промурлыкал Фэро. Мандерли закивал головой — он был готов пойти куда угодно, хоть в ад, хоть на край земли. — Все равно твой прикормыш уже давно спит.
Это было жестоко. Мандерли едва слышно всхлипнул и сжался в своем углу. Реальность отрезвила его. Он поднял голову и увидел, как Фэро с сожалением застегнул боковые пуговицы на комбинезоне Фацера. Крепко взяв его за руку, Фэро вышел из гаража, только громыхнули, защелкиваясь, ворота.
Мандерли же остался обессилено лежать на месте, изнемогая от желания оказаться в объятиях ненавистного человека.
***
Весна сменилась дождливым летом. Из-за непрекращающихся ливней затопило чердак. Уродливые разводы расплывались по потолку. Мокрые обои с противным шелестом отходили от стен и с глухим стуком падали на пол. В оконные щели врывался сильный ветер.
Мандерли всеми силами пытался сопротивляться сквозняку и влажности, но все же заболел. Он уже несколько дней не поднимался с кровати. По венам вместо крови текла огненная лава, сильно ломило кости. Голова гудела и от подушки не отрывалась.
Укрывшись тонким пледом, он больше не чувствовал своего тела и перестал связно соображать. Только сознание глумилось, подсовывая жаркие видения. В них были руки, губы, бархатистый голос ублюдка с шестого этажа. Мучимый навязчивым желанием, Мандерли почти смирился с мыслью, что скоро подохнет.
Однако желание увидеть в последний раз оказалось сильнее.
Мандерли шатало из стороны в сторону. Тело было ватным, а пространство неустойчивым, зыбким. Окружающая серая мгла прочно застилала глаза.
Потеряв опору, его сильно повело в сторону. Он почти завалился вбок, как тут же накрыло знакомое тепло и спокойствие.
Дальше все было как в тумане. В рот ему засовывали что-то металлическое и вливали воду. Мандерли выплевывал, старался крутить головой, скалил зубы, пытаясь вслепую укусить противника.
— Будешь сопротивляться — посажу на иглу, — тихо пригрозил насмешливый голос.
Внутри Мандерли все оборвалось. Что угодно, только не наркота. Сдавшись, он затих и позволил влить в себя какую-то жидкость.
— Другое дело, — фыркнул кто-то. — Это лекарство, оно скоро подействует.
Почти сразу волны жара начали отступать, постепенно затухая. Голова прояснилась, а на виски перестало давить. Дыхание стало легче, а глаза больше не чесались. Исчез озноб, и Мандерли впал в легкую полудрему. Его окружили шорохи, шаги и какой-то свежий запах — словно он находился в лесопарке.
Ему было тепло и уютно.
Полежав еще несколько минут, он открыл глаза, но вместо ожидаемых крон деревьев увидел лишь желтоватый потолок. Пошкрябал слабыми пальцами — под ним ткань, а не трава с листвой.
Чуть повернул голову — на корточках перед тумбочкой сидел мужчина и что-то внимательно рассматривал. Мандерли посмотрел на него мутным взглядом, надеясь привлечь внимание, а потом громко кашлянул.
— Проснулся? — Им оказался Фэро. Он поднялся и, закрыв толстую папку, прижал ее к себе.
— Где я? — хрипло поинтересовался Мандерли.
— У меня дома. Ты не помнишь?
Мандерли проигнорировал сарказм и нахмурился. Сейчас Фэро казался другим. Что именно его отличало от прежнего себя, Мандерли не мог сообразить, но сердцем чувствовал что-то не то.
— Ты куда-то собираешься? — слабым голосом поинтересовался он.
— Собираюсь, — ответил Фэро и убрал папку в спортивную сумку.
— Надолго?
— Как получится.
Фэро был поглощен сборами. Проверив содержимое карманов, он вернулся к Мандерли.
— Вот лекарства, — указал он на несколько пузырьков на тумбочке. — От температуры, кашля и головной боли. Принимать…
— Вернешься? — перебил его Мандерли. Потом лекарства, сейчас важнее другое.
— Посмотрим, — уклончиво произнес тот. — Отдыхай. Тебе необходим здоровый сон.
***
Фэро был зол. Этот щенок своим неожиданным появлением чуть не нарушил его планы. Он пытался утешить себя тем, что ребенку необходима была помощь, да и вряд ли тот сможет потом что-нибудь рассказать.
Перехватив спортивную сумку, Фэро выглянул из подъезда — никого. Только вечерняя темнота и лай дворовых собак вдалеке.
Широким шагом он отправился по намеченному маршруту. Чем ближе подходил, тем крепче росла уверенность в правильности задуманного. Пусть лучше он, чем другие… Неизвестно, чем его авантюра может обернуться.
Закрыв за собой дверь, Фэро прислушался. В мастерской негромко играл приемник, но там никого не оказалось. Пройдя на кухоньку, он увидел того, кого искал.
— Привет, — тихо поздоровался он.
— Привет, — откликнулся Фацер, собирая на макушке волосы в хвост. — Все готово. Пойдем, покажу.
Фэро кивнул и последовал за ним.
— Ну как? — Фацер стянул широкую простынь.
— Хорош.
Фэро расплылся в улыбке и одобрительно кивнул — ранее белый «Шевроле» теперь сиял глубоким насыщенным фиолетовым цветом. Салон выдержан в темно-сером, грифельном тоне.
— Все, как ты просил. — Фацер поднял капот и заглянул под него. — Никто не сможет докопаться, что автомобиль угнан и собран по частям. Детали, будто родные. Так что катайся на здоровье.
— А документы? — едва слышно осведомился Фэро. — Номера?
— Номера чистые. Я пробивал. — Фацер опустил крышку капота. — А документы…
Он достал из заднего кармана паспорт и водительские права.
— Я позволил себе вольность, но так будет даже лучше.
Фэро кивнул — он доверял Фацеру на все сто. Они были лучшими друзьями с самого детства и через многое прошли вместе. И если тот говорил, что так надо, то можно поверить… в последний раз.
С интересом изучив документы, Фэро отметил, что с этого момента его зовут «Эсферо Конти», и через месяц, тридцатого сентября, он отметит свое второе рождение. Двадцать семь лет — на два года старше настоящего возраста — подходящее время для новой жизни.
— Спасибо.
Убрав документы в сумку, Фэро притянул к себе Фацера:
— Я останусь сегодня, окей?
— Оставайся, — чуть растерянно ответил тот.
Приходя в себя после бурного секса, Фэро рассматривал мерно покачивающиеся висюльки бра. Рядом, обнимая подушку, лежал на животе расслабленный Фацер.
— Ты никогда не жалел, что оставил семью, карьеру и спустился за мной на самое дно? — неожиданно поинтересовался Фэро. Он частенько задавался вопросом, зачем Фацеру это было нужно, но никогда его об этом не спрашивал.
— Не-а, — зевнул Фацер. — Это мой добровольный выбор.
Фэро перевернулся набок и слегка придавил собой любовника. Тот только блаженно улыбнулся.
— Я рад, что ты не жалеешь, — прошептал он, одновременно отвлекая и вытягивая из-под Фацера простынь. Он ее потом уничтожит на пустыре вместе с использованным презервативом и кое-какими мелочами. — Мне очень повезло с тобой.
— А мне нет, — сонно фыркнул тот. — Заколебало смотреть на твои блядки.
— Больше не увидишь, клянусь.
Фэро поцеловал его в плечо, носом провел по шее и замер, вслушиваясь в дыхание. Ему нужно было, чтобы Фацер был максимально расслаблен. Просунув руку под одеяло, он легонько погладил чужое бедро. Фэро старался не оставлять видимых повреждений на теле и запретил Фацеру царапать свою спину и крепко сжимать ягодицы. Тот шутливо дулся, но был аккуратен.
— Надеюсь, ты меня простишь, — прошептал Фэро, позволив себе маленькую душевную слабость.
Фацер не ответил — он уже спал, доверчиво прижимаясь к нему.
Осторожно повернувшись на спину, чтобы не разбудить, Фэро подтянул к себе стоявшую на полу спортивную сумку.
Рукоять пистолета привычно легла в ладонь, а левая рука крепко сжала подушку.
***
Мандерли стоял, прислонившись спиной к гаражу и сложив руки на груди. Рядом сидели на лавочке его ровесники и лениво что-то обсуждали. Он почти не слушал.
За прошедшие два года в их районе ничего не изменилось, если не считать облупленной краски на некогда зеленом гараже Фацера. Сейчас он был заброшен и постепенно обрастал травой.
Мандерли подергал ногой — было ужасно скучно: на улице духота, ярко светило солнце, а народ, на котором можно было наживиться, разъехался по отпускам.
— Эй! Это чей мажор? — гоготнул один из знакомых, указывая пальцем куда-то в сторону Мандерли.
Мандерли обернулся — к их дому подъехала крутая тачка, которую он никогда не видел раньше. Пожал плечами — мало ли кто это мог быть? И совсем не ожидал, что…
— Он идет сюда, — тихо добавил тот же знакомый, смерив всех оценивающим взглядом и явно прикидывая, к кому пожаловал незваный гость.
— Мандерли?
Ребята глумливо загалдели, выворачивая шеи в его сторону. Мандерли возвел глаза к небу.
— Ну? — он, наконец, обратил внимание на подошедшего. Тот был одет на первый взгляд просто: серые брюки, сидящие по фигуре, фиолетовая рубашка и неприметная оправа солнечных очков, которая на самом деле стоила очень дорого. Мандерли видел такую на витрине одного бутика.
— Нам нужно поговорить, — улыбнулся незнакомец уголками губ.
— А говорил, что целка! — подколол знакомый. Мандерли показал ему фак — в свои восемнадцать лет он оставался девственником, в отличие от многих своих ровесников.
— Я слушаю.
— Не здесь, — поправил его незнакомец. Достав из багажника две сумки, он уверенной походкой отправился к дому. — Ты живешь там же?
— Так я тебе и сказал! — вспыхнул идущий следом Мандерли.
Тот рассмеялся и ускорил шаг. Мандерли сверлил взглядом его спину и пытался сообразить, где он его видел. Потому что они явно где-то встречались: голос, осанка, руки — все это было знакомо. И почему в груди разливалась волна щемящей нежности?
— Я вижу, ты оттер дверь, — сказал знакомый незнакомец, останавливаясь на шестом этаже.
— Конечно! Буду я еще жить с чужим клеймом «шлюхи», — фыркнул Мандерли и осекся: — Фэро? Подожди, ты же Фэро, да?
— Эсферо, — поправил его бывший Фэро, открывая своим ключом дверь. — Меня зовут Эсферо Конти.
— И с каких это пор? — Мандерли нахмурился.
— Всегда так звали, — заявил тот, проходя сразу в комнату. — А я смотрю, ты хорошо здесь обустроился.
Мандерли промолчал: он занял эту квартиру сразу же после таинственного исчезновения прежнего хозяина. Она была больше, теплее и пропитана запахом, сводившим его с ума. Постепенно он перетащил сюда все свои вещи.
— Квартиру не верну, — тут же вскинулся Мандерли, готовясь драться до конца.
Эсферо посмотрел на наручные часы:
— И не нужно. Мы все равно уезжаем отсюда через час.
— Это еще с какой стати? — возмутился Мандерли. Он всегда ненавидел, когда его пытались контролировать и навязывать чужое мнение.
Проигнорировав вопрос, Эсферо протянул ему два пакета:
— Это тебе: здесь еда и одежда.
— И с чего вдруг такая забота обо мне? — едко поинтересовался Мандерли и тут же сглотнул. От аппетитного аромата требовательно заурчал желудок.
— Считай это моим долгом перед одним близким человеком, которого я когда-то так глупо и бездарно подставил.
— Это ты сейчас о ком? — вскинул бровь Мандерли.
На самом деле ему было уже плевать на чьих-то друзей, подставы и долги. Запах вкусной еды туманил разум. О том, что бесплатный сыр только в мышеловке, Мандерли благополучно забыл.
Доставая из пакета контейнеры с едой, с нескрываемым любопытством их разглядывал и складывал на обеденный стол.
— Да так, ни о ком. Ты ешь, ешь. Не отравлено.
Мандерли не нужно было повторять и уговаривать — он уже уплетал за обе щеки. Эсферо прислонился к мойке и с улыбкой за ним наблюдал.
— И все же... С чего ты решил, что я поеду с тобой? — спросил Мандерли, сыто откинувшись на спинку стула и поглаживая живот.
— В твоих же интересах. Ты можешь отказаться, но я бы не советовал.
Эсферо постучал пальцами по столешнице и внимательно посмотрел на Мандерли.
— И почему же? — Мандерли было лень шевелиться, его клонило в сон. Он уже мечтал о том, чтобы его оставили в покое, и он смог бы завалиться в постель.
— Завтра здесь начнется чистка. Послезавтра — снос домов, а через две недели — строительство новых.
Мандерли нахмурился. Это было ужасное известие. Он никогда представить не мог, что такое возможно.
— Откуда ты знаешь?
— Сегодня я подписал документы. Показать?
***
Эсферо потер лицо рукой — день выдался тяжелым: проблемы с деловыми партнерами, срыв важной сделки и впереди новые поиски финансирования.
Когда его спрашивали, кем он себя ощущает по жизни, то он честно отвечал, что бумерангом. Многие скептически хмыкали, кто-то не относился к его словам всерьез. Но Эсферо давно усвоил урок — все в его жизни возвращалось.
Иногда он представлялся себе изогнутой покореженной пластиной в руках умелых охотников — беспощадной и в тоже время бесполезной, взятой в руки ради забавы.
С личной жизнью было сложнее, но принцип тот же. Один бросал — другой делал разворот и возвращался обратно. И так по очереди — каждый из них был «бумерангом».
— Э-эс! Я придумал себе подарок на день рождения.
Послезавтра Мандерли исполнится двадцать три. Для него заказан банкетный зал, приглашены гости из элиты, куплен дорогой подарок.
— Какой же?
Эсферо перехватил его руку, игравшую с золотым распятьем на длинной цепочке. Поднес к губам и поцеловал каждый пальчик.
Они больше никогда не вспоминали прежнюю жизнь.
Теперь для них был только этот мир — мир борьбы и полного достатка.
URL записи
-
-
07.07.2015 в 20:59Я неофит, поэтому добралась до текста с большим опозданием, но для таких вещей никогда не поздно.
Мне всегда не хватает драмы для того, чтобы прочувствовать характеры персонажей. Почему-то я сужу о них по тому кто как страдает. Тут я получил драмы сполна!)) И какой вкусный юст от Мандерли, он тут очень живо прописан. Тут и в другой вашей работе "На берегу неба".
Вас больше не тянет про них писать? Я бы с удовольствием почитал продолжение "неба"))
Спасибо за насыщенное приятными мелочами повествование!
Ваши работы сделали вечер теплее))
-
-
29.07.2015 в 14:42Безумно приятно и очень неожиданно получить такой замечательный теплый отзыв
Извините, что отвечаю с таким опозданием — только сейчас высветился счетчик дискуссии
Вас больше не тянет про них писать? Я бы с удовольствием почитал продолжение "неба")
Вас интересует что-то конкретное? Или может кто-то? Я бы с удовольствием пописал, но нужны идеи
Могу пока предложить вбоквел к «небу» — mymerlo.diary.ru/p197593998.htm
-
-
29.07.2015 в 22:37В любом случае хочется больше по этой истории.
По Бумерангу тоже хочется, но там уже всё рассказано
-
-
29.07.2015 в 23:34Над этим можно подумать))) Но, скорее всего, Карла попросту отошьют
и что потом Феро плел Мандерли а может не плел))
Да вряд ли, либо отмолчался, либо перевел разговор на другую тему
По Бумерангу тоже хочется, но там уже всё рассказано
Увы, можно, конечно, более подробно расписать, как Мандерли воспринял жизнь без Фэро и Фацера или привыкал к сытой жизни с Эсферо, но мне Бумеранг кажется одноразовой историей
-
-
30.07.2015 в 00:13у меня паршиво с идеями, потому что какими бы привлекательными ни были дня меня эти персонажи, я не могу влезть в их шкуру, и совершенно не представляю себе ситуации, в которых они могли бы оказаться)) Мандерли ещё можно попробовать понять, но Эсферо и Карл - совсем не мои)) но интересные
так что я даже не знаю, что вам предложить. знаю только, что почитал бы по ним фик любого жанра, кроме кроссоверов, потому что я не смотрю сериалов
и не читаю книг-
-
30.07.2015 в 00:32Т.е. временные рамки могут быть любыми? И непосредственно пейринг Эсферо/Карл Фацер без Мандерли Вас не смутит?
Вспомнила про еще один драббл — ssjg.diary.ru/p202265360.htm
-
-
30.07.2015 в 00:38-
-
30.07.2015 в 00:49только сейчас осознал, как соскучился по этим проходимцам
-
-
30.07.2015 в 01:00-
-
30.07.2015 в 01:01-
-
30.07.2015 в 01:19да все в тот же — в автомобильный)) Фацер же тестировал его машины, а значит, знает все слабые места и удачно их прикрывает перед заказчиками)))
в очередь на раздачу плюшек?)))
в нее самую)))))
-
-
30.07.2015 в 01:46в нее самую))))) хонхонхон
-
-
30.07.2015 в 03:43в каком смысле?
хонхонхон это я удачно зашёл)
мир вашему дому!
-
-
30.07.2015 в 08:02Буду ждать плюшек)))